Актеры спектакля «Стражи Тадж-Махала» рассказали о премьере Театра им. Пушкина
О чём этот спектакль для вас?
Александр Дмитриев: О мужской дружбе. О том, как важно чувствовать, что ты не один в этом мире. Главные герои – этакие Розенкранц и Гильденстерн по версии Тарантино. Они совершенно разные, но очень нужны друг другу, дополняют друг друга. А ещё этот спектакль о том, что счастье не зависит от положения в социальной иерархии.
Назар Сафонов: О настоящей дружбе, которая опирается на братскую любовь – герои даже называют друг друга братьями.
Кирилл Чернышенко: Наверное, про любой другой спектакль я бы ответил, что он о любви, но здесь этого не чувствую. Он, скорее, о дружбе.
Александр Кубанин: О моменте выбора, выбора, который мы делаем каждый день – кем быть? О борьбе сущности и личности. Кто ты, ещё ребёнок или уже сжатый миром взрослый человек?
Герои спектакля «Стражи Тадж-Махала» – двое неразлучных друзей. Но их дружба проходит через жестокое испытание...На что вы готовы ради своего лучшего друга?
А.Д.: Случаются ситуации, когда ты звонишь человеку и просишь о помощи – мне кажется, у каждого должен быть такой друг, которому не надо объяснять, почему именно он и именно сейчас тебе нужен. Без такого «идеального друга» в этом мире просто не выжить.
Н.С.: Дружба проверяется экстремальными ситуациями. Ты можешь думать, что не способен на какие-то действия, а на деле оказывается, что ради близкого человека готов на многое. Тогда и осознаёшь, что дороже у тебя никого нет.
К.Ч.: Конечно, хочется сразу сказать, что отдал бы жизнь…
А.К.: Как поётся в песне «Друг в беде не бросит, лишнего не спросит – вот что значит настоящий, верный друг».
Что бы вы не простили своему другу?
А.Д.: Предательства нашего общего мира, наших представлений о реальности и о будущем, наших идеалов, ценностей. Конечно, мы меняемся, но есть такие базовые понятия, которые можно даже не проговаривать, они просто существуют и связывают нас. Друзья должны вытаскивать друг друга из пошлости, из довольства собой, из скуки и лени. Друзья должны наполнять жизнь смыслом и светом. А если тебе стало безразлично, что твой друг превратился в заурядного типа, не видящего дальше своего носа – ты совершил предательство.
Н.С.: Нарушения обещаний, игнорирование просьб о помощи, одним словом, отодвигания дружбы на задний план.
К.Ч.: Эгоизма. Попытки ущемить мою свободу. Друг не обязан быть всегда рядом с тобой, но должен появиться в нужный момент и сделать всё, что сможет.
А.К.: Я не обижаюсь на людей, просто перестаю с ними общаться.
Персонажи получают очень жестокий приказ и, будучи людьми военными, должны его исполнить. Какой «приказ» режиссёра вы бы не исполнили?
А.Д.: Со временем эта граница сдвигается, я становлюсь более открытым, более смелым. Обычно стараюсь оправдать всё, о чём меня просит режиссёр, но, если пробую и не вижу смысла, отказываюсь. Сейчас я бы не пошёл на нанесение физического вреда своему здоровью.
Н.С.: Зависит от доверия режиссёру: если оно есть, то попробую сделать всё, о чём он просит. А если нет, то, конечно, откажусь. Актёр – это профессия, где ты должен исполнять всё, что говорят, кивать, соглашаться, проверять. А потом режиссёр может посмотреть и сказать: «Ладно, не надо».
К.Ч.: Если режиссёр хочет, чтобы я навредил самому себе – пускай, но ударить другого человека не смогу.
А.К.: В театре ничего не должно быть в приказном порядке. Я за сотворчество и за любовь, и хотел бы хотел работать только с теми режиссёрами, которым эта позиция близка.
Император Шах-Джахан хотел, чтобы Тадж-Махал навсегда остался самым красивым творением человека и ради этого готов был пойти на всё. Стоит ли красота жертв?
А.Д.: Если ради создания произведения искусства идут на убийство – даже животного – я не могу воспринимать это как искусство. В этом есть неправильность, болезненность. Не знаю, на какие жертвы я сам готов идти ради красоты… Она для меня не так важна, как любовь или семья.
Н.С.: В пьесе император начинает сходить с ума после смерти жены и поэтому отдаёт такой страшный приказ. Конечно, никакая красота не стоит человеческой жизни. А если говорить о простых вещах, к примеру, нужно сделать маникюр – да, можешь пожертвовать тысяч пять.
К.Ч.: Если говорить о «Стражах Тадж-Махала», то император, конечно, просто безумен, и оправдать его поступок невозможно. А так… безусловно, красота требует жертв: посмотри, что делают, например, балерины со своим телом.
А.К.: Смотря на античные скульптуры или на работы Микеланджело, восхищаешься совершенной красотой человеческого тела. Чтобы выглядеть так, надо пойти на огромные жертвы. Стоит ли оно того? По-моему, безусловно.
Как ты относишься к демонстрации насилия в искусстве?
А.Д.: Если в демонстрации насилия есть художественный смысл, то это уместно. Но насилия ради самого насилия я не понимаю.
Н.С.: Насилие было, есть и будет. От этого никуда не денешься и потому об этом нужно говорить.
К.Ч.: Оно должно быть оправдано. К примеру, перфомансы Марины Абрамович довольно жестоки, но в них есть смысл. Но везде существует предел, фанатичное отношение к любому делу – ненормально.
А.К.: Я за открытую эмоцию в театре, кино, живописи. Вещи надо называть своими именами; если говорить со сцены – то смело и честно. Другое дело, что это вызывает у зрителей самые разные реакции.
Блиц
Работа с крутым режиссёром, но бесплатно или в плохом сериале, но за огромные деньги?
А.Д.: Сейчас – с крутым режиссёром.
Н.С.: С крутым режиссёром.
К.Ч.: Сериал. Мне нужно решить квартирный вопрос.
А.К.: С крутым режиссёром.
Готов ли ты ради роли потолстеть на тридцать килограммов?
А.Д.: Да. В этом смысле Кристиан Бэйл – мой кумир.
Н.С.: Да, с лёгкостью.
К.Ч.: Да. И быстро похудеть. Я обожаю трансформации.
А.К.: Да. Чем дальше от себя, тем интереснее.
Семья или карьера?
А.Д.: Семья.
Н.С.: Семья.
К.Ч.: Карьера.
А.К.: В последнее время чаще думаю о семье.
Любить или быть любимым?
ВСЕ: ЛЮБИТЬ.
Больше не испытывать физической или душевной боли?
А.Д.: Душевной.
Н.С.: Душевной.
К.Ч.: Без боли жизнь – не жизнь.
А.К.: Мы обречены и на то, и на другое.
Никогда не увидеть ни один фильм или никогда не увидеть ни один спектакль?
А.Д.: Спектакль. Не представляю свою жизнь без кино.
Н.С.: Спектакль.
К.Ч.: Спектакль. Я люблю играть в спектаклях, а не смотреть их.
А.К.: Фильм.
Что бы ты поменял в своей внешности и в своём характере?
А.Д.: Сутулость. И не хотел бы так серьёзно загоняться по всякой ерунде.
Н.С.: Во внешности ничего, надо принимать себя. В характере… побольше бы гармонии и душевного спокойствия.
К.Ч.: Поставил бы брекеты. Хотел бы стать смелее.
А.К.: Чем старше я становлюсь, тем меньше желания что-то менять в своей внешности. А внутри… хотелось бы уметь останавливаться и прислушиваться к себе.
Если жизнь – спектакль, то в каком жанре твоя?
А.Д.: Абсурдная комедия с элементами сюрреализма.
Н.С.: Абсурд.
К.Ч.: Читка.
А.К.: Комедия.
Премьера спектакля «Стражи Тадж-Махала» по пьесе современного американского драматурга Раджива Джозефа в постановке Алексея Золотовицкого состоится 12 и 13 ноября в филиале Московского драматического театра имени А.С. Пушкина. Билеты можно приобрести здесь.