С любовью, Зина

Взявшись руководить богом забытым, Алисой Коонен проклятым, критикой нещадно ругаемым Театром им. А. С. Пушкина, Роман Козак всех этих ужасов не испугался, засучил рукава, вдохнул поглубже и объявил главную свою художественную идею: на сцене должно быть культурное событие. И ни на шаг не отступил от задуманного. Он хотел, чтобы зритель валом валил в его театр, пожалуйста - залы полны. Хотел достигнуть коммерческого успеха, не опустив искусство ниже плинтуса, - удалось и это. Словом, каждым своим спектаклем режиссер Роман Козак не устает доказывать: массовое искусство, столь презираемое современной продвинутой критикой, может быть искусством, надо только суметь это сделать. И это правда - не каждому удается.

Заранее объявленная премьера "Наваждения", ясное дело, отлично вписывалась в выбранное направление. Давние пьесы Александра Галина как раз из тех, что нравятся публике, они, что называется, хорошо сделаны. Умело закрученный сюжет, необходимая доля мелодраматизма, узнаваемые персонажи - словом, все то, что как магнит притягивает сегодня массовую аудиторию к телесериалам. В театре теперь такого не встретишь: умение рассказать простую, незамысловатую историю ушло вместе с множеством других умений. Нынче в моде напористое, агрессивное самовыражение, разного рода приколы, примочки и трюки, один другого изощреннее. При всем том ожидаемое "Наваждение" настораживало: опять это надоевшее уже ретро, непременно воспевающее старые песни о главном, с которым не знаешь толком, как обходиться, популярные киноактеры Вера Алентова и Игорь Бочкин на афише - для публики приманка, а особых успехов на театральной сцене не припомнишь. Ну просто по всему выходило, что именно тут Козак и должен оступиться.

Оказалось, он не только не оступился, но сделал один из лучших своих спектаклей на сцене Театра им. А. С. Пушкина. А Вера Алентова, несомненно, сыграла здесь лучшую свою роль. Так отважно, так смешно и так драматично она в театре, пожалуй, и не играла никогда. Скептикам остается только развести руками и утереть непрошеные слезы, которые в финале у всякого чувствующего человека обязательно да обнаружатся. Историю о том, как одинокая и немолодая проводница Зина (Вера Алентова) подобрала на улице опустившегося пьянчугу Федю (Игорь Бочкин), выходила, отмыла, приодела и в конце концов безумно полюбила, став посмешищем для всего городка, историю эту Козак представил как старое, доброе советское кино. Сценограф Валерий Левенталь придумал декорацию, подарившую режиссеру возможность использовать абсолютно кинематографический прием монтажа, стремительно двигающий мелодраматический сюжет к горькой развязке.

Явственный привкус гротеска помогает Козаку вынырнуть из всей этой ретросентиментальности, из песен 70-х, парковых развлечений, слоников на телевизоре и любимой народом передачи "От всей души" на экране - и прорваться-таки к подлинному чувству. Его охваченная любовным наваждением проводница пятидесяти с лишним лет надевает на себя блондинистый кудрявый парик и выносит знакомую фотографию Мэрилин Монро - ну просто одно лицо, обхохочешься и не отличишь. Но и этого мало: помните знаменитый кадр Монро с поднятой на ветру юбкой? Так и тут - заработал ветродуй, и, кажется, нет ничего более жалкого, нелепого и смешного, чем поднятая юбка несчастной Зинаиды, несущейся по верхнему переходу вызволять возлюбленного из цепких объятий законной супруги Елизаветы (как всегда, блестящая работа Натальи Николаевой, отточенная, острая). Ворвалась, села, дай, говорит, поесть, Лиза. И ест, наворачивает с горячечным восторгом. Герой-то в баньке парится, а женщины бьются за него изо всех своих сил, так, что уже и не смешно делается, хотя слова все как один смешные - зал хохочет. Хохочет, хохочет, а через минуту замирает в грустном предчувствии, когда отмытый в баньке Федя говорит своей возлюбленной: мол, надоела ты мне, спасибо за все, но уходи теперь с богом. Вот только уйти-то Зина не может, ноги подвели. И стыдно, и больно, и не встать никак. Сыграно все это Алентовой отчаянно, по-другому не скажешь. Финал в этом спектакле из тех, что помнятся долго. Как пришел за ней сын, поднял с трудом и увел. Как же дико и жутко била она в барабан, нелепо торчащий там наверху символом коллективного, безудержного веселья.

И знаете, что подтвердило художественную правоту Романа Козака? Публика, потянувшаяся на имя кино- и сериального героя, встретившая аплодисментами одного только Игоря Бочкина, криками "браво" провожала Веру Алентову. И значит, она, публика то есть, совсем не дура, как принято о ней думать в интеллектуально развитых кругах.